Искусство. Диаметральные фразы об искусстве

Искусство заключается в том, чтобы в произведении искусства его не было заметно.

Когда я слышу: "Раскудрявый клен зеленый, лист резной", я вспоминаю некоторые элементы античных скульптур.

Многие рукописи не горят только потому, что в них много воды.

Искусство - это умение скрыть искусство.

Классика - то, что каждый считает нужным прочесть и никто не читает.

Искусство легче сживается с нищетой и роскошью, чем с довольством. Весь характер мещанства, со своим добром и злом, противен, тесен для искусства.

Кто-то сказал, что заимствовать у древних - значит заниматься пиратством в открытом море, а обкрадывать новейших авторов - значит промышлять карманным воровством на улицах.

Прежде боялись, как бы в число предметов искусства не попали предметы, развращающие людей, и запрещали его все. Теперь же только боятся, как бы не лишиться какого-нибудь наслаждения, даваемого искусством, и покровительствуют всякому. И я думаю, что последнее заблуждение гораздо грубее первого и что последствия его гораздо вреднее.

В искусстве главный аргумент - культура.

Без критиков художник нюх теряет...

Всякое истинное творение вырастает из тёмного перегноя отвергнутых творений.

Идеал гармонии - это архитектура или скульптура, сущность которых заключается в уничтожении времени.

Время, затраченное на поиски вдохновения, - прелюдия шедевра.

Плохие картины в большинстве своём плохи не потому, что они плохо написаны, - они плохо написаны потому, что плохо задуманы.

А не попробовать ли сразу возводить монументы на колесиках?

Стразы поэзии плавают на поверхности, золото лежит - на дне.

Жизнь коротка, искусство бесконечно.

Художественное произведение есть кусок природы, профильтрованный сквозь темперамент художника.

Только кончая задуманное сочинение, мы уясняем себе, с чего нам следовало его начать.

Архитектура, скульптура, живопись, музыка и поэзия справедливо могут быть названы цветом цивилизованной жизни.

Приезжая в Париж, я обедаю только в ресторане на Эйфелевой башне. Это единственное место, откуда не видно этого чудовищного сооружения.

Дай только волю фантазии, она и до искусства доведет.

В провальной премьере худшая роль достаётся зрителям.

Признак прекрасного - тишина перед аплодисментами.

Ни одно гениальное произведение никогда не основывалось на ненависти или презрении.

Публика сама желает, чтобы её одурачили.

Народ может простить писателям многое, но не может простить молчания во времена, когда решается его судьба.

Каждый большой архитектор - обязательно большой поэт. Он должен быть большим, оригинальным интерпретатором своего времени.

Художник должен ходить в музей, но жить в музее может только педант.

То, что однажды напечатано, становится достоянием всего мира на вечные времена.

Творчество есть нескончаемый поиск себя там, где себя нашёл.

Шедевр: дитя, которое получает имя лишь после смерти отца.

Дороги, ведущие к искусству, полны терний, но на них удаётся срывать и прекрасные цветы.

Художникам, как и поэтам, издавна право дано дерзать на всё что угодно.

Мера и рифма учат выражать мысль кратко и сильно, выражать её молнией...

Перья стреляют дальше нарезных пушек.

Величие искусства яснее всего проявляется в музыке.

Кто стал в искусстве мастером, тот без всякого для себя ущерба может забыть о правилах.

Творить вечное есть бессмертное кредо смертных.

Писательство - вновь и вновь воспроизводимая метафора смысла жизни: воплощаемая на бумаге мечта, что все дорогое нам не пропадает бесследно, что всему есть не конец, а итог и гармония, и это навечно .

Публика - плохая гадалка.

Искусство - это религия, которая имеет своим жрецом критика, а мучеником - художника.

Врач может похоронить свою ошибку, архитектор - разве что обсадить стены плющом.

Опера - все равно что супруг с иноземным титулом: содержать его дорого, понять трудно, поэтому лезешь из кожи, чтобы не ударить лицом в грязь.

Если Пегас способен трудиться как ишак, успех поэту гарантирован.

Писать - это особый способ разговаривать: говоришь, и тебя не перебивают.

Едва ли есть высшее из наслаждений, как наслаждение творить...

Если не знаешь ставить ли точку в своём романе, ставь из три.

Эстетика - мать этики.

Пишешь о ерунде - от неё освобождаешься, о великом - становишься вечным.

Мы никогда не поймем гигантскую архитектуру соборов и пирамид, если не признаем их за жертву, которую юная душа приносит чуждым силам.

Нет более просветляющего, очищающего душу чувства, как то, которое ощущает человек при знакомстве с великим художественным произведением.

Есть произведения, которые создаются своей аудиторией. Другие - сами создают свою аудиторию.

Когда искусство станет разнообразнее, природа, без сомнения, тоже сделается не столь докучливо однородной.

Описывать одежду для героев, пейзаж, в котором они находятся, черты их лиц? Или, может, лучше описывать пристрасти и чувства, что волнуют их души?

Каждая вещь имеет тысячу граней, но искусству только любая её грань - красота.

Нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.

Из истории большая часть творцов покинула мир в бедности, несказанно при этом его обогатив.

В конце концов, не скажешь ничего уже, что не было б другими раньше сказано.

Искусство - единственная серьёзная вещь в мире, но художник - единственный человек в мире, никогда не бывающий серьёзным.

Науку может всякий изучить - один с большим, другой с меньшим трудом. Но от искусства получает каждый лишь столько, сколько он сам в состоянии дать. Что дадут, например, оперы Моцарта человеку, не понимающему музыки? Что видит большинство в мадонне Рафаэля? И многие ли ценят, не с чужого голоса, гётевского "Фауста"? - Искусство не имеет дела, подобно науке, только с разумом; оно занимается глубочайшей сущностью человека, и потому в искусстве каждый понимает лишь столько, сколько в нем самом есть что-нибудь ценное. То же самое относится к моей философии, которая есть философия как искусство. Каждый поймет в ней как раз столько, сколько сам того стоит. Вообще она будет по плечу только немногим и будет философией раисоrиm hоmіnиm (для немногих). Мне кажется, что из неудачи, испытанной в течение 3000 лет философией как наукой, т. е. построенной по закону основания, уже исторически следует, что это ненадлежащий путь её. Кто ничего больше не умеет, как отыскивать связь представлений, т. е. соединять основания со следствиями, тот может быть великим ученым, но так же мало философом, как живописцем, поэтом и музыкантом. Ибо художник и философ познают вещи в себе, платонические идеи; ученый же познает только явление, т. е. собственно закон основания, потому что явление есть не что иное, как сам закон основания. Так что вполне оправдывается выражение Платона: толпа не способна к философии.

Единственное искусство, о котором может судить публика, это искусство театра. Отдельный зритель, а уж особенно критик, несёт чепуху, но все вместе правы. В литературе - наоборот.

Каждый должен быть произведением искусства - или носить на себе произведение искусства.

Искусство - это то, чем мир станет, а не то, что он есть.

Каждый ребенок - художник. Трудность в том, чтобы остаться художником, выйдя из детского возраста.